Колыбель на орбите [сборник] - Артур Кларк

Для начала он заставил орхидею две недели голодать. Дольше морить ее голодом он не рискнул, чтобы не ослаблять, — он просто-напросто хотел разбудить в ней зверский аппетит и тем самым сделать исход с тетей предрешенным. И вот в очередное воскресенье, отнеся чайные чашки на кухню и усевшись с наветренной стороны от тетиной сигары, он небрежным тоном произнес:

— Хочу тебе кое-что показать, тетушка. У меня для тебя сюрприз. Он тебя насмерть защекочет.

Не очень-то точное описание, решил он, но общую идею передает.

Тетушка вынула изо рта сигару и уставилась на племянника с откровенным удивлением.

— Ну надо же! — пробасила она. — Чудесам нет конца! Что это ты такое задумал, плут? — И она игриво шлепнула племянника по спине, отчего у него перехватило дыхание.

— Ты не поверишь, — прохрипел он, снова сумев вдохнуть. — Это в теплице.

— Да ну? — удивилась явно озадаченная тетушка.

— Да… сходи посмотри. Это станет настоящей сенсацией.

Тетушка недоверчиво фыркнула, но последовала за Геркулесом без дальнейших расспросов. Две овчарки, деловито жующие ковер, настороженно взглянули на нее и приподнялись, но она махнула им, приказывая остаться на месте.

— Лежите, мальчики, — велела она. — Я через минуту вернусь.

Геркулес в этом сильно усомнился.

Вечер был темным, а свет в теплице выключен. Когда они вошли, тетушка возмущенно заметила:

— Господи, Геркулес… тут воняет, как на бойне. Я не нюхала такого с тех пор, как подстрелила слона в Булавайо и мы целую неделю не могли его отыскать.

— Извини, тетушка, — пробормотал Геркулес, подталкивая ее дальше в теплицу. — Это мое новое удобрение. Результаты после него просто ошеломляющие. Иди дальше… еще несколько шагов. Я хочу устроить тебе настоящий сюрприз.

— Надеюсь, это не шутка, — подозрительно отозвалась Генриетта, топая вперед.

— Обещаю, что не шутка, — заверил ее Геркулес, держа палец на выключателе. Он с трудом различал орхидею: тетушка приблизилась к ней метра на три. Подождав, пока она окажется далеко в опасной зоне, племянник щелкнул выключателем.

Вспыхнул свет, осветив немую сцену. Тетя Генриетта остановилась перед гигантской орхидеей, уперев руки в бока. На секунду Геркулес испугался, что она отступит прежде, чем растение начнет действовать, но потом понял, что она спокойно разглядывает орхидею, пытаясь понять, что это еще за чертовщина.

Прошло не менее пяти секунд… и тут свисающие отростки внезапно пришли в движение — но совсем не так, как ожидал Геркулес. Растение крепко обвило ими себя — и одновременно испустило пронзительный, полный ужаса визг. И за секунду озарения, когда рухнули все иллюзии, Геркулес осознал ужасную правду.

Его орхидея оказалась жалким трусом. Возможно, она еще могла справиться с дикими зверями амазонских джунглей, но внезапное появление тети Генриетты полностью ее сломило.

Что же до предполагаемой жертвы, то она разглядывала существо с удивлением, которое быстро сменилось другой эмоцией. Тетушка резко обернулась и обвиняюще наставила на племянника палец.

— Геркулес! — взревела она. — Бедняжка до смерти перепугана. Ты что, мучил ее?

Охваченному отчаянием Геркулесу осталось лишь со стыдом опустить голову.

— Н-нет, тетушка, — пискнул он. — Наверное, она нервная от природы.

— Что ж, я умею обращаться с животными. А тебе следовало бы позвать меня раньше. С ними надо обращаться твердо, но нежно. Доброта всегда себя окупает, особенно когда дашь им понять, кто тут хозяин. Ну-ну, бедняжка… не бойся своей тетушки… она тебя не обидит…

Застывшему от отчаяния Геркулесу зрелище показалось отвратительным. Тетя Генриетта ворковала возле орхидеи, похлопывая и поглаживая ее, пока щупальца не расслабились, а пронзительный визг не смолк. Через несколько минут растение избавилось от страха. А когда одно из щупалец робко поползло вперед и принялось поглаживать тетушкины пальцы, Геркулес всхлипнул и выбежал из теплицы…

Тот ужасный день сломил его окончательно. Но, что еще хуже, он не смог избежать последствий задуманного преступления. Генриетта приобрела нового любимца и теперь стала приезжать не только по выходным, но еще и два-три раза на неделе. Было очевидно, что она сомневается в умении племянника правильно ухаживать за орхидеей и до сих пор подозревает, что тот измывается над бедным растением. С собой она привозила разные лакомые кусочки, от которых отказались даже ее собаки, зато орхидея принимала их с восторгом. Вонь, прежде не покидавшая теплицы, стала постепенно пробираться в дом…

Так они живут и сейчас, сообщил Гарри Парвис, завершая сей невероятный рассказ, — к полному удовлетворению минимум двух из трех действующих лиц. Орхидея счастлива, а тетя Генриетта получила власть еще над чем-то (или над кем-то?). Время от времени, когда в теплицу пробирается мышь, у существа происходит нервный срыв и тетушка мчится его утешать.

Что же касается Геркулеса, то он никогда уже не доставит проблем любому из них. Похоже, он сам погрузился в некое растительное оцепенение. И вообще, задумчиво добавил Гарри, с каждым днем сам становится все больше и больше похож на орхидею.

На безобидную разновидность, разумеется…

ДВИЖУЩАЯ СИЛА

[7]

Мы обсуждали сенсационный процесс, слушавшийся в Олд Бэйли, когда Гарри Парвис, который обладал прямо-таки невероятной способностью повернуть разговор в желательном ему направлении, обронил как бы невзначай:

— Помню, мне довелось однажды выступать в качестве эксперта-свидетеля в довольно интересном деле.

— Только свидетеля? — подзадорил его Дрю, ловко наполнив пивом «Бэсс» две кружки одновременно.

— Да… Сложное было дело. Оно слушалось в начале войны, когда ожидалось вторжение. Только поэтому вы ничего не знали о нем в то время.

— С чего это вы взяли, что мы о нем не слышали? — с подозрением спросил Чарли Уиллис.

Гарри явно заметал следы. Поймать его на этом удавалось нечасто.

«Qui s'excuse s'accuse»[13],— подумал я и решил посмотреть, как он вывернется.

— Дело было весьма необычным, — ответил он с достоинством, — и вы, конечно, помнили бы о нем, если бы хоть одним глазом заглянули в судебный отчет. Мое имя склонялось в связи с этим достаточно часто. Случай, о котором идет речь, произошел в отдаленной части Корнуэлла, а герои его принадлежали к представителям редкой породы полоумных ученых. Лучший экземпляр этой породы, какой мне доводилось видеть. Возможно, впрочем, что такая характеристика не совсем справедлива, — поспешно поправился Парвис. — Просто Гомер Фергюсон был несколько эксцентричен, и за ним водились маленькие слабости: к примеру, для ловли мышей он держал в доме удава, а в комнатах всегда ходил босой. Но он был так богат, что все старались не замечать подобных мелочей.